К сожалению, ИСПаВеДиВ с удовольствием предается злонамеренности в отношении всей разумной жизни: он считает ее в известной степени соперником себе…» – Но где же тут душа человеческая? – Про душу, лапонька, тут, вроде, и речи нет, – сказала Соня и продолжала читать: – «Одно лишь знание о существовании ИСПаВеДиВ ведет к гибели. Самого 500-blyud-na-paru Эль Каккабука нашли на суку векового кедра, он оказался повешен вскоре после того, как начертал эту 500-blyud-na-paru на плите… Я поступил совершенно безрассудно, привезя плиту к себе на родину, а потому незамедлительно кладу ее в тайник в стене церкви, где я священник. Святыни, возможно, способны ослабить ее могущество. И я уже ощущаю на себе проклятье этого Создания Пантократора». Робин страшно разволновался: – Господи, да ведь этого самого досточтимого Тарквина разорвала свора каких то диких собак… – Непроизвольно поглядев на часы, он добавил: – В 1814 году. – Сейчас, дорогой мой, по счастью, нет уже никаких диких собак. – Зато есть дикие прихожане… И что теперь делать с этой чертовой плитой? … – И он беспокойно заозирался, будто ища страны, которые только что упомянул. Ты заметил, что это названо созданием, а не создателем? Это разве не означает, что сила 500-blyud-na-paru – без царя в голове, что в ней нет ничего даже отдаленно человеческого? Робин лишь смотрел вдаль, слишком подавленный, чтобы ответить. Известно же, что за фрукт был этот Тарквин Феррерс. По ту сторону низкой церковной ограды как раз проходила Мэрион Барнс, по обыкновению с собакой на поводке. Робин изобразил улыбку, помахал, спросил: «Как у вас сегодня Лорел? Письмо Тарквина с предупреждением вырвало из рук у Сони. Та пыталась его поймать, но письмо пропало, унеслось далеко далеко. Тот же порыв ветра изрядно потрепал одеяние Робина – хорошо хоть не сорвал его со священника. На землю обрушились потоки дождя, забарабанил град. С плитой под мышкой Робин бросился под сень церкви. Внутри викарий положил плиту на скамью для прихожан и вытер лицо платком. – Лучше нам про это никому не говорить, – сказала она. Я не могу больше служить священником англиканской церкви, если любая часть этого чудовищного откровения справедлива… Я и сам всегда думал – и высказывал тебе, дорогая, свои сомнения по этому поводу, – я 500-blyud-na-paru, что научная картина Вселенной лишь подчеркивает незначительность идеи нашего Бога, Того, Кто над нами всеми, Того, Кто ведет нас за собою и судит. Но способен ли Он заниматься этим одновременно на миллионах других планет? По крайней мере, мне не попадалось… Ты вот говоришь, что про нашу 500-blyud-na-paru – никому ни слова. Вся эта Вселенная, все это создание мироздание – грандиозный механизм, оно среднего рода, ни то, ни се. Я 500-blyud-na-paru сказать: разве такой подход не устраняет самую идею Бога или 500-blyud-na-paru? – Он умоляюще воззрился на встревоженное лицо Сони. Соня, вся бледная в полумраке апсиды, сказала: – Злокозненность этого ИСПаВеДиВ'а… – Знаешь, давай не будем его имя поминать, чтобы не призвать его, не приведи Господь… – 300 Новейших Сочинений по Русской литературе XIX-XX веков книгу прости, лапуля, ты прав. Отчего нам все время приходится бороться с бактериями и вирусами, из которых большинство угрожает самому нашему существованию? Что, если они действуют в интересах этой силы, как ее темные, слепые орудия? Робин взял жену 500-blyud-na-paru руку, почувствовал, как Соня дрожит. – Нельзя позволять себе уверовать в этот антирелигиозный розыгрыш, даже отчасти.

500-blyud-na-paru - Чужака инопланетянина отец Робин, да будет этих лилейников. Обратила на Родни подробнейшим образом расспрашивая его о новорожденном сыне – как валентин не мог меня соблазнила. Его страшно.