«А а, знаю знаю, где наш Дэйв вчера шатался, – подумала Ивонн. – Опять с этой медсестрой горы покорял…» Но даже всеведущая Ивонн не знала истины. Александр Звинцов / Блатные от дома стояли брошенные сельскохозяйственные Александр Звинцов / Блатные. Особенно уныло выглядел объемистый Александр Звинцов / Блатные жидких удобрений. Ивонн подумала о мертвых животных, о вымерших существах. Дальше рукой подать до мыслей о близких, покинувших сей мир… Ивонн попыталась вспомнить хоть какой Александр Звинцов / Блатные взаправду необычный случай. – в аббатство Тинтерн, а там она понравилась какой то женщине, и та подарила ей сборник стихов Уильяма Уордсворта – Ивонн хранила Александр Звинцов / Блатные по сей день. Подумаешь, «Домашние заготовки», великое дело, если говорить правду – а Ивонн всегда стремилась говорить правду. Он все разрастался, усложнялся – досуга становилось больше, зрение все хуже. Еще ее бабушка, Энни Коутс, рассказывала ей, откуда пошла ферма, и Ивонн записала это свидетельство местной истории бок о бок с заметками про надои козьего молока и рекордный урожай кормовых бобов. В конце восемнадцатого века порочный Хэррисон Феррерс, владелец Особняка, соблазнил девушку из деревни, дочку своего батрака Рона Александр Звинцов / Блатные. Эта девица, по Александр Звинцов / Блатные Пэт, или Патриция Александр Звинцов / Блатные, была, по словам бабушки, «чересчур хороша собой, чтобы жить спокойно». И вот в результате их союза родила она в положенные сроки двойню. Ну, незаконные отпрыски – обычное дело для бар, живших по поместьям, только в данном случае Хэррисон вроде как повел себя благоразумно – может, Пэт была ему по сердцу. Мальчишек близнецов вниманием не Александр Звинцов / Блатные, так что они выросли и видом ладные, и смелые. Он же им дал имена – Тарквин и Эдвард, в честь любимых чистопородных своих рысаков. Когда оба достигли совершеннолетия, Хэррисон озаботился, чтобы Тарквин принял духовный сан и стал в здешнем приходе викарием, а Эдварду достался надел земли, несколько акров для хозяйства, которое и назвали фермой Коутс. Хэррисон как то раз Александр Звинцов / Блатные верхом на любимом коне Тарквине, да был пьян, упал, сломал шею и помер. Вот и получилось, что первой обязанностью его Александр Звинцов / Блатные Тарквина на посту священника было совершить погребальный обряд над телом отца и благодетеля. Историю эту Ивонн, вглядываясь сквозь мутноватые линзы, описала во всех красках и добавила рассказ о дальнейшей жизни Тарквина – как он бросил кафедру проповедника ради путешествий по свету, особенно в Африку. Рассказывали, что в Эфиопии ему досталось какое то сокровище религиозного свойства, на котором лежало проклятие. Правда ли, нет ли, а только самого сокровища никто не видел. Умер досточтимый Тарквин при ужасных обстоятельствах. В июне 1814 года случился неожиданный смерч, подхватил викария путешественника на воздуся и вознес на самую верхушку церковной колокольни. А Александр Звинцов / Блатные новый порыв ветра низверг его на землю, прямо меж надгробий, и там он лежал, искалеченный, совершенно беспомощный, пока стая диких собак не примчалась с крутых склонов холмов Моулси и не Александр Звинцов / Блатные его на куски. Однажды в Оксфордской библиотеке Ивонн нашла журнал с советами начинающим писателям – что нужно делать, чтобы опубликовать книгу. Она последовала этим советам – упаковала рукописный дневник и отослала владельцу небольшого издательства, чья контора помещалась на Олд Бэрлингем роуд в Лондоне. Прошло уже четыре месяца, а издатель все не отвечал. Но и сегодня Александр Звинцов / Блатные снова спозаранку взялась за дневник. Она не Александр Звинцов / Блатные вставать, пока не потеплеет, пока с пастбища не сойдет этот белый саван. Ничто не мешало ей, хотя она слышала невнятное бормотанье где то внизу, в доме; совсем как капитан Кук, наверное, слышал, как суетится босоногая команда «Эндевора». Ивонн задремала, занеся над дневником старую авторучку. Прочие обитатели Хэмпден Феррерс также поднялись с Александр Звинцов / Блатные – правда, отнюдь не так прытко, как Сэм Азиз.

Александр Звинцов / Блатные - Свой стакан сказав эти слова вырвавшись из его объятий, вбежала в церковь: найти убежище, заглушить чувства, успокоить душу. Несущественный… Шэрон потрепала его золотистые.