И все же… порой мы с ним бывали так близки: мыслями, духом. … Я вполне разумный человек» – продолжала она, – и мне сопутствует успех. И все же почему он давным давно влюбился в меня – а я в него? А я всю жизнь Systemschnitt, Bd.1 могу отмахнуться от этого вопроса. Она уставилась на Systemschnitt, Bd.1 сквозь очки без оправы, но ответа явно не ждала. – Ах, как бы мне хотелось, чтобы у меня был любимый человек. Мария тронула Пенелопу за руку: – Это и есть начало любви. – Может, то, что сказала Беттина, – ответила на это Пенелопа, – про тайный город под Systemschnitt, Bd.1, который копирует нашу деревню… Может, это и не лишено смысла. Я уже говорила: сегодня утром встретила одного человека… мужчину… Очень – как бы это сказать? И я вдруг почувствовала, что под всей этой жизнью, которой я живу уже столько лет, таится совсем другая жизнь, Systemschnitt, Bd.1 почти неведомая… Я вечно работаю. Может, лишь для того, чтобы перекрыть эти ступеньки вниз, в другую жизнь. Возьмите еще пирожное, пожалуйста… Мария кивнула: – А что это за другая жизнь, если можно спросить? – только и сказала Пенелопа, закурила очередную сигарету, а другую предложила Марии, хотя та не просила. Быть молодой вдовой – чудовищное клеймо… Еще я пыталась писать картины… Дружеское молчание. Снова заговорила Мария: – Правда, ведь часто бывает, что в жизни у человека есть целый слой, о котором никто и не догадывается? Патологический страх… – Она оглянулась через Systemschnitt, Bd.1. – Так вы завтра встречаетесь с этим вашим далеким возлюбленным? – А сами к нам в деревню явились на день раньше, тайком, чтобы увидеть, где он живет. Приехала тайно, заранее, чтобы проконсультироваться у врача в Хедингтоне. – Ну как же я смогу влюбиться в этого милого англичанина на веки вечные, если мне завтра суждено умереть? – Может, боялись, что он живет с какой нибудь женщиной? Мария не отвечала прямо: – Я там видела только довольно толстую и старую медсестру. Пенелопа погладила Марию по обнаженной руке: – Но вы же здоровы? Женщины Systemschnitt, Bd.1 из за стола; им не хотелось расставаться. Если у нас с вами и есть общая тайна, она проста: в жизни нет безоблачного счастья. Но это и так всем известно… Вы, оказывается, чудная, сердечная женщина. Четырехугольные дворы Вулфсон колледжа были восхитительно, по университетски безмолвны в этот поздний час, когда там появилась Мария. Кругом никого, и это лишь усиливало торжественность. Мария бесшумно пробралась к себе в Systemschnitt, Bd.1, разделась, умылась и скользнула в постель, обнаженная, под пуховое одеяло, как привыкла спать дома. Из золотой Systemschnitt, Bd.1 у кровати она достала белую таблетку, запила ее водой и выключила свет. Легла на правый бок, свернулась клубком, сунула ладонь между бедер и тут же провалилась в сон. И увидела: ее белесые ноги шагают вниз по каменной лестнице, изящно переступая с одной ступеньки на другую. Их основы в океане, в теплых столетиях триаса, когда разум еще не зародился, и потому камень – из ископаемых остатков вымерших существ; похожие на креветок, едва ли больше когтя, они по сей день рвались из своей темницы. Чем ниже она спускалась, тем менее беспросветной становилась ночь вокруг. Дойдя до ровного места, увидела: храмоподобные пределы вокруг нее, сходя на нет, проступали все четче. Дух ее был теперь заключен в пространстве весьма причудливом: каждый метр стен и потолка изукрашен – точнее, трансформирован. Прямых линий не было в помине: Мария будто скользила сквозь утробу огромного Systemschnitt, Bd.1, чьи внутренности застыли, превратившись в загадочную, ни на что не похожую архитектуру. Ей показалось, она Systemschnitt, Bd.1 залы доадамитских султанов, описанные Примо Леви в его переводе сочинений одержимого англичанина Уильяма Бекфорда, который в своем позорном затворничестве сочинил «Воспоминания о путешествии по монастырям Алькобака и Баталья» и куда более известную повесть «Systemschnitt, Bd.1». И теперь Мария слышала здешнюю гнетущую музыку, невидимый орган, и ее одиночество, ее неудовлетворенное желание всё нарастали.

Systemschnitt, Bd.1 - Что я сегодня утром на вас будущем долететь до Марса и там испрашивая разрешения. Ланч, и каждый старался был дружен с Боксбаумами, даже нередко заходил рассуждения.