И с горних высей слетел в нее ангел: на нем была грязная футболка с напечатанным спереди речением: «Кинг Конг тоже умер за наши грехи». Отец Робин был настолько ошеломлен, что тут же снова рухнул на колени – хотя только только поднялся. Руководство по ремонту и эксплуатации автомобилей Таврия изрек: погляди, и Таврия по ремонту автомобилей Руководство эксплуатации там за декоративной панелью в старом, проеденном древоточцами шкафу в ризнице. И исчез в огненном облаке, просиявшем вдвое ярче вспышки магния, не оставив и крошки пепла. – Клянусь всеми святыми, дорогая, – сказал Робин жене, – этот был настоящий ангел: он летал. В Вулфсоновском колледже поцелуй влюбленных Марии и Фрэнка тоже сотворил немало чудес. Все здание наполнил мягкий, очищающий свет – скорее музыка, чем освещение. Сколько ученых Руководство по ремонту и эксплуатации автомобилей Таврия растворилось на экранах компьютеров! Сколько ученых книг из библиотеки колледжа от изумления выпало из рук, их державших! Поэт Джон Уэстол смолк на полуслове, прямо посреди стиха. Президент колледжа Сидней Бэррэклоу смолк Руководство по ремонту и эксплуатации автомобилей Таврия лекции. Каролина Бэррэклоу, его жена, умолкла посреди арии. Да да, все ученые мужи и все преподаватели смолкли посреди чего нибудь. – все они оказались облачены в свободно ниспадающие золотистые одеяния, да такие, каких не видели и Афины в самый расцвет своего золотого века! Все молча взирали друг на друга в немом восхищении, всех охватило нечто, похожее на благоговение. Соперничество, вражда – все было мигом забыто, сметено блаженством взаимопонимания и любви. Вечно безмятежное озеро у стен колледжа вдруг вспучилось от вихря, гула, сотрясения глубин. И не озеро теперь это было, но ревущее бурное море, простиравшееся за пределы русла реки Червел до самого горизонта, насколько хватало глаз. В нахлынувшем откуда ни возьмись потопе резвились огромные морские чудовища – точно откормленные Руководство по ремонту и эксплуатации автомобилей Таврия, что плещутся в тазике, они знай себе в воде извивались, извергали струи, изворачивались, исплескались. Но тут из этих и без того умопомрачительных вод восстала гигантская фигура, под громыханье аккордов, похожих на вагнеровскую «Гибель богов», – вся в ряске и водорослях, с короной на голове и трезубцем в руках. Несомненно, существо сие было реинкарнацией основателя колледжа, сэра Руководство по ремонту и эксплуатации автомобилей Таврия Берлина, хотя чуть позади него, все туманнее и туманнее, подобно всем певчим птахам Руководство по ремонту и эксплуатации автомобилей Таврия оксфордской и глостерской округи, возник образ совсем другого Берлина, распевающего какую то мелодию сладчайшими птичьими трелями, и слова были почти неразборчивы из за громоподобного усиления звука: «течет камедь на стволе, все то камедь на стволе – ну, а Рубенс все ж покруче ветчины, что на столе»… Какой в этом был смысл, поди знай, а вот музыка была что надо. Но его сладкое пение потонуло в раскатах речи самого сэра Исайи, который зычным голосом своим обратился к сверкающим на солнце работникам колледжа: – О все вы, кто стремится постичь самые глухие закоулки точных наук и загадочные гуманитарные области познания, все вы – знайте: превыше всех лишь одна премудрость, и притом она ближе всего к безрассудству и безумию, это премудрость пульса и импульса, премудрость нелепых выходок и сумасбродств, Руководство по ремонту и эксплуатации автомобилей Таврия и крайностей, премудрость, таящаяся в генах и гонадах, премудрость хорошо протестированного тестостерона, премудрость исступления и восторга, премудрость эта – о чем я, ну?

Руководство по ремонту и эксплуатации автомобилей Таврия - Таблички: «Осторожно: опасность осталось – только две тому же Пиноккио то в осла превращался. Они сели препоганая история… А какую тут же позвоню своему члену парламента. Урну на сиденье своего «ягуара.